Соцпилюля: что показали эксперименты с гарантированным базовым доходом

Казалось бы, сама идея безвозмездных выплат противоречит накопленному человечеством опыту, ибо «в поте лица твоего будешь есть хлеб». Но сторонники концепции безусловного базового дохода уверены, что эта мера поможет сгладить перекос в распределении богатства и улучшит жизнь общества. Рассказываем, чем закончились эксперименты с внедрением гарантированного дохода и помогло ли это решить социальные проблемы.

Спасти всех. Современные системы социальной поддержки громоздкие, дорогостоящие и крайне бюрократичные. Чтобы получить пособие по безработице или другую социальную выплату, необходимо пройти довольно сложную процедуру, созданную государством для проверки того, действительно ли человек нуждается в выплате, действительно ли он принадлежит к социально уязвимой категории. В то же время без этих систем обойтись нельзя, ведь только так можно обеспечить справедливое перераспределение доходов в пользу тех, кто не может конкурировать на свободном рынке труда.

Другая проблема современной социальной сферы — неустойчивость и уязвимость положения человека на рынке труда. Мир меняется быстро, кризисы перетекают в технологические бумы, эксперты пугают замещением работников роботами, уровень безработицы ужасает, повсюду господствует принцип жесткой экономии, от которой работника уже не защитит изрядно потрепанное неолиберальными реформами трудовое законодательство.

Концепция безусловного базового дохода на этом фоне выглядит чудодейственной пилюлей. С одной стороны, она вроде бы позволит полностью решить проблему бедности и безработицы, поскольку одинаковая сумма денег будет выплачиваться всем гражданам без исключения и без всяких условий. С другой стороны, затратный и сложный аппарат социальной защиты и пенсионного обеспечения окажется ненужным, поскольку все социальные платежи будут заменены единой безусловной выплатой. Таким образом, по мнению сторонников безусловного базового дохода, мы одной мерой решим сразу все проблемы рынка труда (безработица, социальная уязвимость) и регулирования трудовой сферы.

Эксперименты в центре и на периферии. Концепция звучит действительно разумно и своевременно. Но есть ли у нее серьезные ограничения? Конечно, даже если не брать в расчет опасения моралистов, что базовый доход будет поощрять лень и тунеядство. Беспокойство об этом необходимо отбросить (по крайней мере, до тех пор, пока не будут известны результаты ряда значимых экспериментов), поскольку оно продиктовано аксиоматическими представлениями о порочной человеческой природе, характерными для элементарных форм экономического мышления. Итак, посмотрим на несколько прошедших и продолжающихся экспериментов.

Один из главных экспериментов по введению безусловного базового дохода проводили с 2017 по 2019 год в Финляндии. В стране случайным образом отобрали 2000 безработных в возрасте от 25 до 58 лет и выплачивали им ежемесячно по 560 евро каждому. Участникам не ставили никаких условий, они не обязаны были работать или использовать эти деньги определенным образом, а в случае трудоустройства им продолжали выплачивать пособие в том же объеме. Задачей эксперимента было показать, сможет ли такая безусловная выплата стимулировать трудоустройство. Эксперимент после его окончания в 2019 году был признан инициаторами не вполне успешным: безусловная выплата не помогла участникам эксперимента улучшить свою позицию на рынке труда. Единственный однозначно положительный результат заключается в том, что улучшилось их психологическое состояние.

Эксперимент такого масштаба является беспрецедентным для Европы. И его публичный неуспех стал серьезным аргументом для противников концепции безусловного базового дохода, хотя официальные организаторы всячески смягчают на словах неудовлетворительный результат.

Другой эксперимент проходит сейчас в Кении. Благотворительный фонд GiveDirectly начиная с 2016 года в течение следующих 12 лет проводит эксперимент в 295 кенийских деревнях. Жители 100 деревень не будут получать никаких платежей; жители 80 — получали по 0,75 доллара в день в течение двух лет; жители еще 44 — будут получать по 0,75 доллара в день до 2028 года; наконец, жители 71 деревни получат единовременную выплату в размере 500 долларов. Эти небольшие для Европы суммы улучшают позиции участников эксперимента, поскольку для Кении они более существенны. Пока что рано говорить о полномасштабных результатах (первый результат будет опубликован в этом году), но уже сейчас можно отметить сильный благотворительный дискурс, которым нагружен этот эксперимент, больше похожий на помощь бедным из стран периферии, чем на убедительную программу экономических преобразований.

Еще один примечательный эксперимент по введению безусловного базового дохода, о котором стоит рассказать, проходит в итальянском городе Ливорно. Для властей города этот эксперимент — способ сокращения бедности. В 2016–2017 годах они инициировали получение 200 беднейших семей города по 500 евро в месяц. Выплаты являются базовыми, но не безусловными: получающие эту выплату семьи должны участвовать в общественных работах, доказывать, что они находятся в активном поиске работы. Получатели выплаты теряют ее, если последовательно отказываются от трех предложенных работ. Необходимо отметить, что небезусловность выплат в рамках этого эксперимента превращает их в одну из вариаций уже существующих систем социальной поддержки населения.

Чудес не бывает. Хотя в других странах также проводятся эксперименты по введению базового дохода, приведенных примеров достаточно для демонстрации ограничений самой идеи. Даже неглубокий анализ этих экспериментов показывает несколько разрывов, которые не позволяют воспринимать базовый доход в качестве чудодейственного лекарства от болезней системы социальной защиты и рынка труда.

Во-первых, сравнение экспериментов в странах центра (Финляндия) и периферии (Кения) показывает, что пилюля безусловного базового дохода является моделью, родившейся в лоне европейской социал-демократической мысли. Только центр может позволить себе нечто подобное — на периферии введение дохода может быть осуществлено только в форме благотворительности со стороны центра. Поэтому безусловный базовый доход в странах центра не уменьшит (а, возможно, и увеличит) межстрановое неравенство и только обострит серьезные глобальные противоречия.

Во-вторых, идея безусловного базового дохода терпит полный провал, когда инициаторы забывают про первое слово в этой концепции — «безусловный». Именно это мы видим в итальянском эксперименте. Любая попытка выкинуть этот элемент возвращает нас к мейнстримному неоклассическому мышлению, в котором проблемы рынка решаются введением еще большего объема рыночных инструментов. А именно такое мышление привело рынок труда и систему социальной защиты к существующему плачевному состоянию. Идея безусловного базового дохода как раз предполагает отказ от всеобъемлющей логики всеобщих расчетов, ее целью являются не эффективность и не интенсификация трудоустройства. Напротив, сам этот концепт глубоко нерыночный, его задача в том, чтобы изъять элемент рынка из системы социального перераспределения и заменить его эгалитарным социальным принципом. Иными словами, безусловный базовый доход основан на гуманизме (пусть неоклассические экономисты попробуют вспомнить, что означает это старомодное слово).

В-третьих, в экспериментах с безусловным базовым доходом их инициаторы торопятся действовать. Сегодняшняя социальная ситуация такова, что, переворачивая знаменитую формулу Карла Маркса, мы можем утверждать: вместо того, чтобы различным образом изменять мир, нужно сначала объяснить его. Наша социальная политика сегодня находится в плену неоклассического мейнстрима, догмой которого является абсолютизация рыночных механизмов, конкуренции, индивидуализма. Безусловный базовый доход, понятый таким образом, становится условным, то есть механизмом монетарного воздействия на поведение граждан (в нашем примере это происходит в Ливорно). Руководствуясь таким пониманием, мы используем базовый доход как рыночный механизм, выхолащивая его ценностную гуманитарную составляющую. Необходимо отказаться от такого представления и изменить его в пользу социальной составляющей этой концепции, а именно — возвращения принципа социальной справедливости в политику перераспределения доходов.

Наконец, четвертое и, пожалуй, самое важное, что мы можем наблюдать в трех упомянутых экспериментах и во многих других: лечение симптома. Сама концепция безусловного базового дохода уязвима для критики, но не с точки зрения неоклассического морализма по поводу того, кто заслуживает денег, а кто не заслуживает (о несостоятельности этого упомянуто выше). Сегодня проблемы рынка труда и системы социальной защиты являются симптомами, но не болезнью. Болезнь — многоуровневый кризис капитализма, деградация реального сектора и бум финансового капитала, которые сильно подорвали значение и влияние труда в экономике. Заливание этой болезни монетарным обезболивающим может помочь перенести тяжелые симптомы безработицы и социальной уязвимости, но никак не решит перманентный глобальный кризис капитализма.

Перспективы россиян. Сейчас концепция обсуждается исключительно на уровне идей, конкретные проекты не мыслятся в качестве реалистичных. Сегодня есть отдельные защитники концепции: например, организация «Основной доход России ЗАВТРА», которая уже запустила мини-эксперимент с выплатой 6500 рублей ежемесячно пяти семьям в течение трех месяцев. Они также запустили петицию о более масштабном эксперименте на федеральном уровне.

Однако реальное политическое и идейное влияние сторонников безусловного базового дохода крайне низкое. В рамках существующей политико-идейной конфигурации сама концепция безусловного базового дохода является несбыточной мечтой. Причина очень проста: государственная экономическая политика является реакционной версией неолиберализма, не допускающей ни малейшей мысли о подобной левой повестке. Если послушать некоторые публичные заявления чиновников разного уровня о социальной защите, государственной семейной политике и политике рынка труда, то можно проследить одну и ту же политико-экономическую линию: рыночные механизмы, жесткая конкуренция, дерегулирование, крайний рыночный индивидуализм. Единственное условие, при котором может осмысленно (не на научной конференции, а, скажем, в органах государственной власти в качестве реального проекта) обсуждаться концепция безусловного базового дохода в сегодняшней России, — это изменение фундаментальной идеологической установки государства.

Вадим Квачев, доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ РЭУ им.  Г. В. Плеханова, специально для Вестника СЗФО (Калининград).