Гибридные войны и COVID: новая опасность для мировой экономики

В 10 трлн долларов могут обойтись мировой экономике торговые ограничения. На фоне пандемии они могут нанести еще больший урон, чем ожидалось в самых пессимистичных прогнозах в начале года.

В чем особенности современного противостояния супердержав? Как связан глобальный кризис COVID-19 с ростом гибридных войн в экономической, торговой областях, нефтяной отрасли? Какими последствиями грозит увлечение санкциями для всей мировой экономики? В этих вопросах разобрались эксперты РЭУ имени Г. В. Плеханова.

Вирус войны. Уже сегодня мировые экономисты сравнивают пандемию с последним глобальным финансовым кризисом 2007-2009 годов, Великой депрессией в США 30-х годов прошлого века и даже со Второй мировой войной. Причем, общее мнение таково, что по силе воздействия, масштабам охвата и долгосрочным последствиям COVID-19 превосходит эти потрясения мировой истории.  Почему? У нынешней глобальной трагедии есть особенности, которых не было и не могло быть раньше. Сейчас одновременно сошлись и наложились друг на друга такие глобальные риски как война суверенитетов, санкционные и торговые войны. На мировой арене развернулись войны, называемые «гибридными». Их пагубное воздействие на мировую экономику многократно усилила пандемия коронавируса.

Гибридная война – это война без применения военной силы, боевых действий, использующая различные способы воздействия на оппонентов: информационное, экономическое, политическое давление. Ее цель – переформатировать общественно-экономические отношения и перераспределить ресурсы.

Яркий пример гибридных войн – так называемые «войны суверенитетов». Это наша реальность, которая проявляется в экономическом противостоянии суверенных субъектов, политической конфронтации, геополитическом напряжении между крупнейшими державами. Международное сотрудничество ослабевает по всем направлениям, что ограничивает возможности совместной борьбы с глобальными рисками.

Современный этап можно назвать «фазой хаотизации», когда происходит распад союзов и коалиций, нарушаются международные нормы и договоры, появляются новые феномены, природа которых плохо согласуется с тем, что было ранее. Один из таких феноменов –  подмена многосторонних подходов в сфере экономического регулирования односторонними. Вспомним заявление президента США о претензиях к ВОЗ и отказе от ее финансирования. Развивается недовольство участников ВТО несовершенством механизма разрешения споров и уровнем транспарентности торговой политики.

Концепция резкой силы. Противостояние крупнейших мировых держав перешло из мягкой формы (политические нападки, мелкие экономические конфликты, споры в международных судах по территориальным вопросам и др.) в фазу жестких войн торгового, ценового, нефтяного характера. Политика при этом остается определяющей силой. Она в состоянии затормозить достижения технического прогресса и влиять на экономику государств в угоду политическим интересам и приоритетам.

На смену концепциям «мягкой», «разумной» силы в международной политике пришла концепция «резкой» силы (от англ. sharp power) как технологии влияния на страны-конкуренты для навязывания им своей линии поведения на мировой арене.

Войны торговые… Одним из видов гибридных войн являются торговые войны. Они имеют свою длительную историю. Так, например, в XIX веке историки выделяли опиумные войны Франции, Англии и США против Китая и ряд других примеров. Сегодня мы являемся свидетелями полномасштабной торговой войны между США и Китаем, которая ведет к замедлению темпов экономического роста в мире.

Добавленная стоимость в промышленности Китая за 2012-2016 года выросла настолько, что превысила общий аналогичный показатель США, Японии и Германии. По прогнозам, к 2030 году Китай превратится в самую крупную экономику мира, обогнав США.  Понятно, что это вызывает противодействие.

Нефтяное противостояние. В вопросе о «гибридных войнах» современности нельзя обойти вниманием развернувшуюся в начале 2020 года ценовую нефтяную войну в области сырой нефти.  Спровоцированная снижением спроса из-за пандемии, она стала серьезной угрозой растущей американской сланцевой отрасли. И больно ударила по крупным американским нефтяным компаниям, усилила негативное давление на фондовые рынки.

Развернулась настоящая война нефтяных супердержав, включая страны ОПЕК, Россию, Саудовскую Аравию. Очевидно, что в войне не выиграла ни одна страна-участница. Больше всех пострадали США, где кризис сланцевой отрасли оказался глубоким и нарастающим. Саудовская Аравия, экономика и социальный комплекс которой целиком основаны на нефтяных доходах, вынуждена была втрое повысить ставку НДС, существенно сократить бюджетные расходы и приостановить социальные выплаты населению. России не пришлось предпринимать экстренных мер, поскольку цена на нефть несколько месяцев находилась примерно на уровне цены бюджетного правила.

Санкционное оружие. Пока мировое сообщество замерло в ожидании, гибридные войны продолжаются. Имеются в виду санкционная война США, прежде всего, в отношении ряда стран, в том числе России и Ирана. В научных источниках санкции определяются по-разному. Их называют заменителями вооруженных конфликтов или их предшественниками, инструментами современных гибридных войн, мерами недобросовестной конкуренции.

Санкции квалифицируют как меры в денежной форме, направленные на принудительное воздействие на организации, бизнес-структуры в качестве наказания их за нарушение законодательных норм или регулятивных правил, инструмент политического давления. Нет сомнений в том, что тема санкций связана с желанием отдельных стран ущемить чужой суверенитет, навязав свою линию поведения в конкретной области.

Почему не работают? Наблюдения показывают, что меры экономического давления теряют большую часть своей эффективности после первого и второго года действия, на которые приходится 55% успешных санкционных эпизодов. Кроме того, санкции сопровождаются издержками, как правило, не только для объекта давления. Потери деловых контрактов, сокращение или прерывание торговли – эти расходы несут потребители и налогоплательщики страны-инициатора санкций. Затраты могут быть значительными и подрывать как экономическую, так и социальную составляющую.

Научная литература не дает убедительных доказательств того, что экономические санкции являются эффективным инструментом политики. Тем не менее, количество санкционных эпизодов растет и набирает популярность даже в период пандемии. Так, в июне 2020 года США ввели ограничительные меры (санкции) против Сирии и стран, сотрудничающих с нею (Россия и Иран) в рамках «Акта о защите гражданского населения Сирии», более известного как «закон Цезаря». Видимо, стремление супердержав к мировому лидерству не ослабевает даже в условиях вирусной катастрофы.

Кому выгодна пандемия? Распространение коронавируса по планете Земля тоже называют «войной», гибридной войной, поскольку используются комбинированные боевые средства – и сама инфекция, и информационные источники, порою с целью пропаганды и вызова панических настроений. Пока не ясно, кто начал эту войну, хотя первоначальный источник опасности находился в Китае.

Однако даже в условиях риска непреодолимой силы – пандемии COVID-19 – участники гибридных войн не прекращают взаимного давления, войну суверенитетов. Хотя очевидно, что масштабы и сложность кризиса COVID-19 требуют скоординированных глобальных мер реагирования во всех областях международного сотрудничества. Еще в марте 2020 года на экстренном саммите Группы 20 лидерами ведущих стран было заявлено о необходимости и неотложности принятия прозрачных, решительных, согласованных, масштабных и научно обоснованных глобальных мер в духе солидарности, выступления единым фронтом против этой общей угрозы. Однако война суверенитетов и гибридные войны продолжаются.

Ирина Хоминич, профессор кафедры «Финансовые рынки» РЭУ имени Г. В. Плеханова;

Оксана Саввина, профессор кафедры «Финансы и цены» РЭУ имени Г. В. Плеханова, специально Прокремлёвскому СМИ.

В Калининград передал собкор Вестника СЗФО в Санкт-Петербурге.